Денис Овчаров: «Чем громче кричишь, что у тебя обыск, тем ниже вероятность того, что к тебе с ним придут»

Как спастись бизнесу, когда на него "наезжают", почему бесполезно "тегать" Зеленского и какую стратегию коммуникации выбрать, если в компании настал кризис. На эти и другие вопросы дал ответ партнер компании Legal House Денис Овчаров в эксклюзивном интервью "Комментариев".

Денис Овчаров. Коллаж: Д. Романюк/Comments.ua

"Было время, когда "тегаешь" Зеленского, и имелось много возможностей для защиты. Сейчас – бесполезно"

- В какой момент нужно подключать в команду экспертов по спасению бизнеса?

- Как правило, компании, ждущие "гостей", начинают задумываться о помощи, когда узнают о вероятных обысках. Что говорить сотрудникам? Что говорить партнерам? Нужно сразу думать, как будет построена коммуникационная стратегия. Интервью прорабатывают не представители бизнеса, а представители правоохранительных органов. Например, пишут, что накрыли крупную компанию, которая уклонилась от уплаты налогов. Не называя компанию, но по фотографиям видно, что это за компания. Ранее в довольно крупных трех международных компаниях были проведены обыски, но уже сейчас никакой коммуникационной стратегии от этих компаний нет. Стоит задуматься – что происходит? Почему никто из компаний публично не комментирует эту ситуацию? Все знают об обысках, знают региональные СМИ, знают бизнес-партнеры, даже фотографии выложили, не называя имени, но компания молчит. Что это значит? Возможно, имеет место коррупция, возможно, доказательства настолько существенные, что лучше отмолчаться. А, возможно, о том, что надо что-то сказать, никто и не задумывался. Не каждая компания готова к кризисному пиару. Могут быть заблокированы дальнейшие продажи, есть большие репутационные риски.  Мы не говорим, что все правоохранители наезжают на бизнес. Мы говорим, что вертикаль правоохранительной системы в государстве отсутствует. И часто представители государства, используя свое положение, возможности, осуществляют давление на бизнес, используя обыски, допросы, аресты счетов, аресты складов, обыски складов с последующим изъятием товарных ценностей. При каждой власти это было по-своему.

- Иными словами – каждая компания должна иметь в запасе кризисную коммуникационную стратегию?

- Да. Есть компании, которые предполагают такие риски, и они, как правило, просчитываемые. Давление государства на правоохранительные органы очень хорошо прогнозируемое. Например, перед Новым годом приходят к компаниям, которые что-то продают. Поэтому некоторые компании заявляют, что они публично готовы доказывать свою невиновность. Здесь должен быть тандем между работой адвоката, правовой позицией и публичной стратегией, чтобы максимально донести в разрезе защиты свою позицию.

Главное — определить четкий вектор того, что у нас есть. И это должен быть приоритет. Это касается и правовой позиции, и эмоциональной составляющей, и оценки действий правоохранительной системы, и конкретных лиц в дальнейшем. И разумеется, кто компанию будет защищать как на уровне государства, так и на уровне официальных институций.

- То есть, если компания пережила сложную ситуацию, то на будущее у нее уже есть разработанная кризисная коммуникационная стратегия?

- Да. В таком случае компания или справляется своими силами, или привлекает кого-то на аутсорс. Когда речь идет о коммуникации, необходимо знать, кто должен задавать главный темп. Например, когда речь идет о государственном давлении, то здесь главный темп должен задавать адвокат. Для меня коммуникационная стратегия – это инструмент, который может помочь защищать компанию. Важно определить, какая коммуникационная стратегия нужна и для каких целей. Например, клиент говорит, мне не важно, что, как и почему, мне важно, чтобы ваша стратегия помогла нам вернуть то, что у нас забрали. То есть, необходимо, чтобы во время судебного разбирательства в суд были приглашены журналисты, которые будут оценивать мою правовую позицию. Все зависит от вектора, по которому мы идем. Часто клиенты не понимают, какой вектор использовать, поскольку нет экспертизы эффективности этого вектора. Например, нет смысла "тегать" Зеленского, поскольку ему, по большому счету, все равно. Как и предыдущему президенту, ведь когда они получают власть, им наплевать. Это касается и действий чиновников. Например, генерального прокурора, министра МВД. Здесь важно понимать, что эффективно сегодня и что неэффективно было вчера. Было время, когда "тегаешь" Зеленского, и имелось много возможностей для защиты. Сейчас – бесполезно.

- И вы реально все это использовали?

- Да. Когда больно и нуждаешься в защите необходимо идти к тому, кому выгодно тебя защищать. Когда лоббируешь свои интересы через государственную институцию, необходимо донести свою позицию, а также анализ незаконных действий правоохранителей. Самая главная ошибка – смешивать. Мол, мы не белые, мы серые. Нет, здесь нужно четко заявлять – мы белые, а они черные. Четко разделить грань, и озвучивать аргументы своей позиции.

"Очень часто перед компанией стоит вопрос: "порешать" или бороться"

- Участились ли кризисные ситуации с бизнесом во время пандемии?

- Кризисные ситуации участились, но есть один момент. Скорость решения кризисных ситуаций настолько сейчас замедлилась, поскольку нет возможности создать команду, встретиться, проработать тезисы. Сейчас многие компании не прибегают к такому инструменту, поскольку это малоэффективно. К тому же, сейчас так много информационных поводов в Интернете, медиа, что ты не выделишься, не поймаешь ту волну, на которой тебя вынесет. Сейчас не удивишь общественность ничем.

- Есть ли риск — репутационный или финансовый — для бизнеса?

- Чем больше в Интернете негативной информации о давлении на бизнес, тем хуже. Может подключиться материнская компания, международные партнеры, реагируя на информацию о вероятных правонарушениях. Поэтому нужно изначально прогнозировать такие риски и предпринимать шаги на опережение, в том числе, говорить о том, что компании известно о расследовании в отношении нее. Заявлять о своей невиновности и недопущении каких-либо действий против нее. Чем громче ты кричишь, что у тебя обыск, тем ниже вероятность того, что к тебе с обыском придут. Портится сама стратегия "наезда", поскольку клиент не побоялся заговорить об этом публично. И когда ты так решительно заявляешь о своей позиции, то уже не выйдет откатиться назад. Занять мировую позицию, договориться будет крайне сложно. Поэтому очень часто перед компанией стоит вопрос: "порешать" или бороться.

- И что вы советуете?

Я специалист по "бороться". Этот момент репутационно очень важен для компании, потому что может стать публичным. Она решит "порешать", а в это время НАБУ возбудит дело против недобросовестного прокурора, который решил поживиться, и у компании – еще большие репутационные риски. Кроме того, эффективность "порешать" в нашей стране все ниже и ниже, потому что у нас нет коррупционной вертикали, которая была при предыдущих президентах, все разрушено.

- Когда в Украине будет здоровый бизнес?

- Был период сразу после Майдана, когда бизнес отказывался работать в плоскости "договоренностей". Это был период времени, когда правоохранители отказывались брать, а бизнес — отказывался давать. Но после этого времени был кто-то первый, кто попробовал. И оказалось, что можно. Власть поменялась, но можно. Можно получить конкретное преимущество, с кем-то договориться. И тогда другие подтянулись. И мы вернулись к тому, с чего начали.

"Если компания может позволить себе иметь уголовные дела и это не тормозит бизнес-процессы, значит, бизнес успешен"

- Расскажите о каком-то кейсе, когда Ваша работа как коммуникационщика дала конкретный результат для бизнеса?

- Было как-то "дело на миллиард", когда подозревалось, что ряд компаний незаконно используют инструмент аутсорсинга. Одна мелкая компания стала болевой точкой для более крупных компаний, которые ее услугами пользовались. Это международные крупнейшие компании нашей страны. И это были не одна-две компании, а десятки. И они понимали, что если правоохранительные органы заставят эту компанию признать свою вину, то дальше они придут к ним. Они объединились, потому что надо было придумать, как репутационно защитить себя.

Решения были классическими в данной ситуации. В первую очередь – это публичность кейса. Показали проблематику, которая заключается в том, что действующее законодательство несовершенно, что те законы, которые приняты, под них не приняты подзаконные акты, которые это все шлифуют. Показали, что в остальном мире это нормальная практика, а если в Украине эту практику поломать — международные компании не смогут полноценно работать. И при этом показали, что компания хоть и мелкая, но имела все надлежащие документы и правовую позицию по этой ситуации.

Цель была минимизировать риски обыска после понимания, какие следственные действия инициируют правоохранители. Принцип был собраться в одной точке, сказать, что мы ждем обыска, "вскрыть карты" правоохранителей по составу преступления. И правоохранительные органы сдали назад, они пересмотрели свою позицию, были просто запросы на предоставление копий документов и все спустилось на нет.

Разумеется, они тоже стали лоббировать свои интересы перед государством. Каким способом – это уже вопрос десятый. Мол, вы в своем уме? Если сейчас поломать эту схему, то она поломается по всей Украине. А международные компании иначе работать в этой стране не могут. Пока международная компания перестроится под украинские правила, а это может не каждый, то это будут большие потери в прибыли. По голове получат и премьер-министр, и президент, и вся администрация, поскольку они убивают международный бизнес в Украине.

- То есть, правильно структурируемая коммуникация с правильными месседжами может спасти бизнес в Украине?

- Да. Это не волшебная таблетка, это снайперское ружье, не каждая компания может пользоваться им и не в каждой ситуации это можно делать. Но это эффективный инструмент, если знаешь, в каких целях ты его используешь. Однако этим инструментом можно и все разрушить, если в чем-то голословно обвинять правоохранителей, не скупиться на высказывания, хотя действия правоохранителей имеют свою логику.

Расскажу об одном из примеров. Это было несколько лет назад. Компания, которая создавала программное обеспечение для онлайн-казино, начала, скажем так, отгавкиваться, не имея за собой четкой позиции. И в результате даже не правоохранительные органы, а общественники начали расследовать деятельность компании и выяснилось, что корни компании лежат в Российской Федерации. И вся линия обвинений, которая шла от СБУ, имела за собой логическое основание. То есть, если ты не просчитал, что по твоей деятельности могут нахлынуть дополнительные вопросы, ты можешь в этом утонуть. Вот компания и утонула.

- То есть, главное правило – быть честным и решить все в правовом поле?

- Это в идеале. Но здесь есть важная составляющая – если компания живет в украинских реалиях, то важно понимать, будем ли мы этим инструментом пользоваться. Иногда вариантов просто нет. Когда все кругом кричат: "У них был обыск!", а ты не знаешь, что сказать, то  будто признаешь, что, мол, "у нас все забрали, потому что мы налоги плохо платим". Думаю, что после этого никто с тобой работать не будет. Когда ты не сможешь на плаву держаться, от тебя отвернутся клиенты, бизнес-партнеры, инвесторы. Ведь все ожидают ответа, а ты молчишь. Если ты покажешь, что у тебя есть позиция, что у тебя есть команда, то с тобой захотят иметь дело.

Главное для компаний – это иметь линию защиты. Коммуникационная стратегия – это лишь часть линии защиты. Ты можешь ее использовать, а можешь и нет. Просто если не использовать ее для среднего, крупного или международного бизнеса – ущерба будет больше.

Мне сейчас очень нравится, что госкомпании выходят в коммуникацию. Потому что понимают, что людей много, и ты не можешь отвечать за всех, что все белые, прозрачные и пушистые. Нужно всегда реагировать.

Уголовные производства не должны мешать компании зарабатывать. Если компания может позволить себе иметь уголовные дела и это не тормозит бизнес-процессы, значит, бизнес успешен. А если компания после первого же поста генерального прокурора закрывается и уезжает в теплые края, то это не бизнес. И это не только в нашей стране. Способность публично комментировать и коммуницировать на этапе прессинга – это хорошо.